5
(1)

Хлестова — типичная барыня-крепостница, невежественная и властная. Она благодарна Загорецкому, который ей и ее сестре Прасковье «двоих арапченков на ярмарке достал» (здесь Грибоедов указывает на факт продажи людей на ярмарках). «Арапка-девка», ставшая собственностью Хлестовой, наряду с собачкой, служит забавой для старухи-барыни. Хлестова с увлечением говорит о ней:

Курчавая! горбом лопатки!
Сердитая! все кошачьи ухватки!
Да как черна! да как страшна!
Черт сущий …
Типичной барыне-крепостнице и в голову не приходит, что эта самая арапка — прежде всего человек. Хлестова благоволит к Молчапину за его постоянную вкрадчивую почтительность к ней, спорит, не уступая, с Фамусовым о количестве крепостных душ у Чацкого, ворчит на Чацкого за то, что тот посмел не вовремя засмеяться. Это ей принадлежит предположение, что Чацкий сошел с ума из-за вина («Чай, пил не по летам»). Предположение быстро переходит у нее в уверенность («Шампанское стаканами тянул»). Но когда Фамусов высказывает мысль, что причиной сумасшествия Чацкого является ученье, Хлестова готова с ним согласиться. Она говорит,
искажая слово «ланкастерский» и показывая этим свое невежество:

И впрямь с ума сойдешь от этих, от одних
От пансионов, школ, лицеев, как бишь их,
Да от ланкартачных взаимных обучений.
Хлестова — властная барыня, не стесняющаяся резко и ворчливо говорить и о людях (отзывы о Фамусове, Чацком, Загорецком). Стиль речи Хлестовой носит ярко выраженный просторечный характер. «Кажется, из всех персонажей комедии  тетка Софьи Павповны говорит самым выдержанным, самым красочным языком. Здесь все характерно, все гпубоко правдиво … Ни
разу здесь не прозвучит фальшь, не почувствуется искусственность, не проявится напряженная борьба автора с трудностями языка, ритма, рифмы. Стиль речей большой московской барыни, умной и бывалой, но примитивной по культуре … может быть, даже полуграмотной, матери-
командирши в богатых барских гостиных … Этот стиль теперь сохранен в «Горе от ума» для истории как эпиграфические отрывки на античных мраморах: «Час битый ехала с Покровки, силы нет», «ночь — света преставленье», «от ужина сошли подачку», «чай, в карты сплутовал», «чай, пил не по летам», «Москва, вишь, виновата». Не только Молчалину или Репетилову, по и другим, постарше их, Хлестова конечно, говорит «ты», речь ее бесцеремонна, грубовата, но метка, полна отголосков народной стихии».

5 / 5. 1

.