Самый яркий представитель среднепоместной дворянской интеллигенции — Лежнев. Ему и его отношениям с Рудиным уделяется много места, и сопоставление этих двух образов играет особую роль в выяснении характера Рудина. Лежнев дан в резком противопоставлении кругу Дарьи Михайловны. Внешне он производит впечатление человека невзрачного, неотесанного, даже грубоватого, одет он небрежно. Портрет, речь и лишенные изысканности манеры Лежнева подчеркивают, что он чужд внешнего лоска высшего общества, что это человек совсем другого склада, чем Ласунская и ее окружение. Он не афиширует своей образованности, но в действительности серьезно образован, он не щеголяет умом, но по настоящему умен и проницателен. Если Ласунская лишь играет роль помещицы, входящей во все детали своего хозяйства, а в действительности имение всецело отдано в руки управителя, умеющего выколачивать из крестьянина большие доходы, то Лежнев действительно всегда сам в хозяйственных хлопотах, и, с точки зрения Тургенева, это деятельность гуманного и культурного помещика, который в своих предприятиях, не ставя грандиозных преобразовательных целей, стремится, по возможности, в реально существующих условиях, поднять свое хозяйство и улучшить положение крепостных. Но при всей своей симпатии к такому герою, Тургенев как художник- реалист не мог не показать в нем духовной ограниченности помещика- практика. В ранней молодости в университете Лежнев испытал влияние философского студенческого кружка, влияние Рудина, был увлечен мечтой о высоком идеале жизни, о служении человечеству, но вскоре он решил, что все это абстрактно и неопределенно, распростился со всякой мечтой и, поселившись в деревне, по существу вступил на путь благоприобретения. Широкие горизонты перед Лежневым закрылись, из его жизни ушла поэтическая окрыленность, и пламень души уступил место флегматичности. И лишь только иногда, как прекрасный образ далекого прошлого, вновь встает перед Лежневым воспоминание о тех высоких переживаниях, которые испытал он в молодости, тогда его «бесцветное лицо»оживлялось. Таким образом, Лежнев в обрисовке Тургенева, с одной стороны, действительно один из лучших представителей среднего круга дворянской интеллигенции; он обладает целым рядом личных положительных качеств, прикоснулся к высшим философским идеям, и это наложило некоторый отпечаток на его духовный облик; но в то же время он не вышел за пределы обыденной жизни поместной среды, за пределы ограниченной сферы деятельности. И вот такому человеку отводится Тургеневым роль главного судьи Рудина. Суждения Лежнева о Рудине даются в романе неоднократно и довольно пространно, что указывает на их важность, но в то же время многие из них противоречивы. В тех главах, где Рудин описывается во время пребывания у Ласунской, когда он «царит» в доме и вызывает своими речами восторг у окружающих, рассказ Лежнева о некоторых фактах из его биографии, резкая критика мелочных сторон его характера и поведения, ирония над отвлеченностью и выспренностью его проповеди играет роль трезвого противодействия, охлаждающего чрезмерное увлечение Рудиным. Так, Лежнев резко говорит о той не красивой роли, которую Рудин начал играть, поселившись у Ласунской: «Быть идолом, оракулом в доме, вмешиваться в распоряжения, в семейные сплетни и дрязги – неужели это достойно мужчины?» Лежнев четко формулирует главное противоречие в Рудине: «Слова Рудина так и остаются словами и никогда не станут поступком». С иронией он указывает, что Рудин в своем поведении отправляется от отвлечённо усвоенных общих понятий и совсем игнорирует реальные отношения между людьми. Назначение подобных заключений- усилить критическое начало в обрисовке образа Рудина. Но далеко не все отрицательные суждения Лежнева о Рудине играют такого рода идейно-композиционную роль. Среди них есть и такие, которые воспринимаются как явно несправедливые и от которых, в итоге, откажется и сам Лежнев, признав, что он был не прав. В романе дается убедительное психологическое объяснение этому факту. Лежнев боялся за свое будущее, боялся, что Липина, которая видела в Рудине только прекрасное, увлечется им, и, желая трезвым словом предотвратить такую возможность, невольно впадал в преувеличение и даже отступал от истины. Эта противоречивость суждений диктуется идейной задачей, задачей опять-таки более глубокого выявления образа Рудина. Суждения Лежнева о Рудине даны как бы в двух параллельных планах. С одной стороны, это суждения человека, давно распростившегося с поэтическими мечтами молодости, погрузившегося в каждодневную практическую жизнь помещика, страшащегося всякого нарушения покоя обыденной жизни, считающего, что призывы Рудина к жизни ради высоких целей принесут только вред, так как, ничего не дав взамен, лишь сломают личное счастье. Такого Лежнева уже не могут тронуть речи Рудина, и он видит в них только одну их сторону: напыщенность и фразерство; такой Лежнев не может поверить в искренность Рудина и видит в нем только актера, который «холоден, как лед, и знает это и прикидывается пламенным»; для такого Лежнева Рудин «не честен», так как, понимая силу своих слов, он их все-таки произносит и увлекает юные неопытные души; именно трезво-практического Лежнева возмущает, что Рудин заставляет Наталью стремиться к иной жизни, чем та, которая ее окружает. Такой Лежнев называет Рудина «пустым». Но читатель слышит и другого Лежнева. Умный и проницательный, сам переживший в молодости плодотворное влияние Рудина, Лежнев смог возвыситься до иной точки зрения в оценке Рудина — до более объективной. И вот выводы, сделанные с этих позиций: «он России не знает» и в нем нет «натуры» — страсти и воли, умения исполнить собственные замыслы. Но, бросая общий взгляд на прошедшее, сравнивая итоги своей вполне благополучной жизни с судьбой Рудина, Лежнев подчеркивает то положительное, что внес Рудин своей деятельностью в общество. Поднимая бокал за здоровье Рудина, Лежнев говорит: «В нем есть энтузиазм; а это, поверьте мне, флегматическому человеку, самое драгоценное качество в наше время … Он не сделает сам ничего именно потому, что в нем нет натуры, крови нет; но кто вправе сказать, что он не принесет, не принес уже пользы?» А во время последней встречи с Рудиным, выслушав его горькую исповедь, Лежнев горячо восклицает: «Ты уважение мне внушаешь- вот что». С узкопрактической точки зрения помещика Рудин казался Лежневу «в сущности пустым». Теперь, оценивая Рудина с более объективных позиций, Лежнев отвергает свое раннее определение. В ответ на замечание Рудина: «Впрочем, я знаю, я. всегда в глазах твоих был пустым человеком», -Лежнев протестует: «Ты? Полно, брат! .. Было время, точно, когда мне в глаза бросались одни твои темные стороны: но теперь, поверь мне, я научился ценить тебя». То, что Тургенев все основные оценки Рудина вложил в уста такого человека, как Лежнев, значительно углубило общие выводы о характере Рудина и о его общественной роли. Заставляя Лежнева по-разному высказываться в зависимости от того, с каких позиций произносится приговор, И критиковать самого себя, Тургенев показал, насколько ограничена и неполна та характеристика людей рудинского типа, которая дается с позиций практицизма, без исторической перспективы, и насколько важнее оценить Рудина именно в исторической перспективе.
И, несмотря на стремление Тургенева выделить в Лежневе положительные качества, он, в сравнении с Рудиным, воспринимается читателем как человек обыденный и даже мелкий. Не случайно в эпилоге преуспевающий и приобретший почтенную полноту Лежнев принужден признать незначительность своей жизни по сравнению с жизнью неудачника Рудина. Сопоставление этих образов особенно подчеркивает историческую роль последнего.
Отправляя сообщение, Вы разрешаете сбор и обработку персональных данных. Политика конфиденциальности.