Любовь Онегина

Испытания в дружбе Онегин не выдержал. А в любви? Из I главы романа видно, что в юности Онегин еще не любил — он только забавлялся искусной игрой. Но может быть, его любили? Трудно сказать. Почти наверняка, любовь Татьяны, при всей ее романтичности, — это первая истинная любовь, которая встретилась Онегину в жизни. Понял ли это Онегин? На этот вопрос нельзя ответить ни «да», ни «нет».

Из этих строк ясно, что многое Онегин понял. Ведь он с первого взгляда заметил, что Татьяна — недюжинный человек, почувствовал к ней интерес и несомненную симпатию. Но Евгений был слишком опустошен, слишком ленив духовно, слишком слеп, при всей своей проницательности, чтобы понять, что такая драгоценность, как любовь Татьяны, не будет попадаться на дороге ежедневно. И, что особенно важно, растеряв в юности свежесть первого чувства, он еще не выстрадал права на настоящую любовь. Недаром автор в I главе не употребляет слова «любовь», а заменяет его фразой «чувствий пыл старинный». Необычайно отчетливо облик Онегина раскрывается в сцене объяснения с Татьяной (IV гп.). Сам Онегин называет этот монолог «исповедью», автор — «проповедью» (так проповедовал Евгений»). Татьяна восприняла эту «исповедь» как «урок»: более того, в своем последнем монологе она вспоминает «колкость … брани» Онегина. Очевидно, справедливы в равной мере все эти оценки. Исповедью монолог Онегина является потому, что герой романа честно, искренне раскрывает в нем свою душу — охлажденную, опустошенную, очерствевшую «в мертвящем упоенье света». Но вместе с тем это и проповедь, ибо Онегин становится в позу ментора и читает мораль влюбленной в него девушке. А выражение Татьяны «колкость вашей брани» скорее всего связано с воспоминанием о последних назидательных словах Евгения:

Сам Онегин ощущал, насколько обидны для бедной Тани эти слова,
поэтому прежде чем их произнести, он обращался к ней:
Послушайте ж меня без гнева …
Говоря Татьяне: «Полюбите вы снова», — Онегин основывается на своем личном опыте. Он не встречал еще женщины, которая могла на всю жизнь полюбить одного человека.
Предположение Онегина, что Татьяна способна еще к кому-то обратиться с таким же пылким, доверчивым признанием, без сомнения, обидно и оскорбительно для нее.
Сам Онегин не умел глубоко любить и никогда не испытывал страданий, связанных с чувством любви (коткажут — мигом утешался, изменят — рад был отдохнуть»), поэтому не представлял себе, как сильно можно страдать от неразделенной любви. Вот почему монолог Онегина отличался блеском, изяществом, красноречием. Эти черты изысканной, свободно льющейся речи показывают высокий ум и благородство, но усиливают впечатление холода и безразличия.
Любопытно, что сразу же вслед за изображением свидания Татьяны с Онегиным Пушкин начинает говорить о дружбе, родстве, верности и неожиданно заключает:

Разумеется, это не убеждение поэта, а тонкая насмешка над эгоизмом, пустившим такие глубокие корни в людях типа Онегина. Онегин не смог выйти из эгоистического мира своего разочарования, своей скуки и откликнуться на живой, искренний призыв Татьяны. Любовь настоящая, первая и, очевидно, единственная явилась позже, когда Онегин прошел тяжкие испытания: трагическая гибель Ленского, горестные странствия по Руси многому его научили. Сложная эволюция героя раскрывается в VIII главе. После трагической гибели Ленского мы надолго расстаемся с Онегиным.

Новое появление Онегина на страницах романа сопровождается спором, в котором выявляется авторская точка зрения в отношении к Онегину его светских недругов. Автору важно высказать свое суждение о герое, изменившемся, ставшем ближе и дороже ему.

Эта цепь вопросов — свидетельство того, как изменился Евгений и как он трагически одинок. В самом тоне нельзя не почувствовать окрашенного горечью, печалью сочувствия к Евгению. Так, точно он, — говорит с волнением поэт. Но тут же раздается совсем другой голос — кого-то из светской толпы:

Давно ли к нам он занесен?
Все тот же ль он иль усмирился?
Иль корчит так же чудака?
Скажите, чем он возвратился?
Что нам представит он пока?
Чем ныне явится? Мельмотом.
Слова «занесен», «усмирился», «корчит», «щегольнет» выражают злобную насмешку и недоброжелательность. И Пушкин дает беспощадную, уничтожающую отповедь пошляку — «доброму малому», горячо защищает Онегина от нападок «самолюбивой ничтожности». И далее поэт ясно дает понять, что это удел целого поколения:

Таким образом, было бы справедливо в VIII главе увидеть в Онегине человека, если не созревшего, то созревающего для деятельности более высокой, чем возня с самим собой и своей тоской. Его ускорила новая встреча с Татьяной. Пушкин передает глубокое волнение Онегина, вглядывающегося в незнакомую даму, так непохожую на всех остальных:

«Ужели», — думает Евгений, —
Ужель она? Но точно … Нет …»
Показывая, как постепенно зарождается увлечение Онегина этой новой Татьяной, Пушкин подчеркивает: Евгения поражает и восхищает именно то новое, что появилось в ней.

Спазм перехватил горло Онегина. Куда девалась его светскость, его неизменное красноречие! И автор спрашивает: Что с ним? в каком он странном сне! Досада? суетность?. Несомненно, чувство, овладевшее Онегиным, — искреннее и сильное. Пушкиным впервые употреблено слова «любовь» применительно к Онегину. В этой внезапно вспыхнувшей любви нет ни игры, ни расчета, ни притворства. И все же новое чувство Онегина к Татьяне при всей его силе, напряженности — это еще не та большая, подлинная любовь, которая очищает и облагораживает человека.  Всем сердцем симпатизируя своему герою, показывая его искренние сердечные муки, Пушкин, однако, показывает нам и эгоизм, и тщеславие Онегина. Как изменилася Татьяна!  Не простота, безыскусственность, не ум и сердце Татьяны поражают его, а умение играть роль. Его мучит мысль о том, что он не увидел когда-то в простой девочке возможности превращения ее в блестящую аристократку. И он не понимает, насколько слеп и сейчас, не видя в «равнодушной княгине» все еще «влюбленной, бедной и простой» Татьяны.

Сложно, противоречиво, многогранно новое чувство Онегина: в этом чувстве, как и в личности героя, сплелось и дурное и хорошее, и подлинно человеческое и наносное, привычное, недостойное человека.

Эта двойственность находит отражение и в письме Онегина. Письмо Онегина с поразительной ясностью раскрывает диалектику его больной, страдающей души. С чего он начинает? С оскорбительных подозрений и ложных оправданий. Ведь надо и теперь еще остаться слепым, чтобы писать Татьяне:

Какому злобному веселью,
Быть может, повод подаю …

Далее Онегин и вовсе пишет неправду:

Случайно вас когда-то встретя,
В вас искру нежности заметя,
Я ей поверить не посмел …
Начало письма напоминает «холодную» проповедь Онегина, где чувства скрываются под красивыми фразами. Так, вместо «любовь» Онегин говорит «искра нежности», вместо «был убит» — «несчастной жертвой Ленский пал». Однако далее в письме нарастает живая правда нестерпимого сердечного страдания, без всякой фальши:

Евгений перестал подбирать слова для выражения своих чувств; он говорит просто, сильно. С уст Онегина срывается и просторечие, грубоватое, но точно передающее то, что он хотел выразить:
… для вас
Тащусь повсюду наудачу …
Горечь, усталость, унижение выражены в одном этом слове «тащусь». Многозначительна и концовка письма. Она перекликается с письмом Татьяны, словно Онегин хочет ей напомнить прошлое, пробудить прежние чувства и вместе с тем показать, что он чувствует теперь то же, что раньше чувствовала она:

Неискренние, жалкие оправдания Онегина глубоко уязвили Татьяну. Она теперь гораздо яснее понимает Онегина; с ее мечтаний спал романтический налет. Евгений более не окружен для нее ореолом блестящей таинственности; но она любит его, любит и то лучшее, что видит в нем, и свою весну, и юные мечты о счастье … Как же горько ей видеть
светские ухаживания Онегина! И даже искренняя страсть его, сказавшаяся в письме, обидна. Чего он хочет от нее? Что ей предлагает? Грязь светской связи, ложь, пошлые увертки перед обманутым мужем? ..

Только теперь Онегин начинает понимать, что он не знал Татьяны и недостоин ее. Опыт прежних лет не помог ему: с такой женщиной он встретился впервые. Теперь наступает новый этап его духовного развития. «От света вновь отрекся он», вновь стал читать, размышлять над жизнью, над своей судьбой. Тяжкая зима, проведенная в одиночестве, в тоске, в раздумьях — завершение духовного перелома Онегина. Перед мысленным взором Евгения — самое тяжкое, мучительное из всех его воспоминаний — страшный крах его дружбы. Голос 3арецкого навсегда врезался в память Онегина. Чувство вины и глубокого раскаяния, образ погибшего друга вызывает воспоминание и о косвенных виновниках его смерти:

То видит он врагов забвенных,
Клеветников и трусов злых …
Это воспоминание о светской черни, о 3арецких, в угоду которым был убит Ленский. В его памяти мелькают и светские лжедрузья — «круг товарищей презренных», и «предметы» его лживой, пустой юношеской игры в любовь — «рой изменниц молодых». Круг воспоминаний завершает единственно дорогое, что еще осталось в жизни, — Татьяна:

То сельский дом — и у окна
Сидит она … и все она! ..
Но это уже не «княгиня», не «законодательница зал». Это прежняя Таня. Так наступило прозрение. Рассказ об отречении Онегина от света Пушкин завершает строфами шутливыми, дружески-ироничными:

Говоря об Онегине простыми, грубоватыми словами, часто употребляя просторечие, поэт сдержанно передает свою радость в связи с его возрождением и глубокое сочувствие его горю. Очищенный страданием, Онегин стал человечней, душевнее, проще и смог, наконец, понять и полюбить Татьяну со всей чистотой, силой и нежностью, на которые только способен человек. Ощущение обновления, пробуждения к новой жизни создается с помощью весеннего пейзажа:

Но следы пережитых страданий запечатлелись на его лице: «Идет, на мертвеца похожий». И вот, наконец, то новое понимание Татьяны, которое родилось в душе Онегина в эту долгую зиму. В тоне Пушкина нежность и глубокое сострадание к Онегину и Татьяне. Им нет счастья. Трагизм этой сцены усиливается еще и тем, что Онегин теперь поднялся до истинной любви, стал вровень с Татьяной, но должен молча выслушать ее горькие, оскорбительные слова, понимая, что они исторгнуты душевной болью, непереносимым горем. Потрясенный Евгений «как будто громом поражен». Рисуя возникновение любви Онегина, Пушкин говорил о «буре осени холодной». Но теперь «буря ощущений», в которую Онегин «сердцем погружен», — это все-таки благодатная буря, буря обновления.