Мифологическая основа комедии Б.Шоу «Пигмалион»

Мифологическая основа комедии Б.Шоу «Пигмалион»
«Когда-то на острове жил известный художник …» — так начинается древнегреческий миф о Пигмалионе — легендарного царя Кипра, который ужасно не любил женщин, но чрезвычайно увлекался резьбой. Однажды он вырезал из мрамора женщину удивительной красоты и назвал ее Галатеей. Она была настолько очаровательна, что Пигмалион безумно влюбился в свое творение и в течение двух ночей молился богиню любви Афродиту оживить мраморную красавицу. Растроганная такой любовью, богиня выполнила просьбу царя. Галатея ожила, стала женой Пигмалиона и даже родила ему дочь.

Как известно, за основу своей блестящей комедии «Пигмалион» Бернард Шоу избрал сюжет именно этого мифа. Однако драматург, который всегда в своем творчестве тяготел к парадоксам, решил подать миф по-новому: что неожиданнее, тем лучше.

Действие в комедии драматург перенес в современной ему Англии, скульптор превратился в итрофесора-лингвиста, а роль Галатеи выполняет обычная цветочницы Элиза Дулиттл. Даже конфликт пьесы Шоу решил представить в виде некой игры.

Известный профессор фонетики Хиггинс заключил с полковником Пикерингом, тоже языковедом, паре, обещая за несколько месяцев превратить невежественная Элизу Дулиттл в светскую леди. Сначала эксперимент удается лишь частично. Элизе устраивают «генеральную репетицию» на приеме у матери Хиггинса, но девушку забыли научить самому главному — навыков светского разговора. Заговорив о погоде, Элиза сначала сбивается на манеру диктора, а затем на привычном ей жаргоне начинает рассказывать истории из своей жизни. Впрочем, присутствующие считают ее манеру «новым стилем». При этом иронический Шоу не забывает отметить, что профессор Хиггинс представляет Элизу как венгерский герцогиню. Именно так драматург показывает, насколько фальшивым является общество, в котором первичным является социальный статус, а не человеческий ум и способности. Шоу — мастер парадоксов, и он еще не раз докажет это в произведении.
Элиза достаточно быстро овладевает литературный язык. Старательная и требовательная к себе, она пытается получить как можно больше знаний, изучающая манеры приличия. «Такого замечательного эксперимента мне еще никогда не удавалось поставить», — говорит Хиггинс Пикеринг, вовсе не смотря на то, что и материал, из которого он лепил «свое творение», был высшего сорта и если бы не Элиза — эта талантливая, способная от природы девушка, то вряд ли Хиггинсу удалось выиграть пари. Эксперимент заканчивается, и Хиггинс с удивлением обнаруживает, что перед ним уже не просто цветочницы, а прекрасная образованная женщина. Легкое дыхание любви кружит над Элизой и Хиггинсом. Профессор фонетики обращается к Элизы: «Оставьте мне вашу душу». Однако финал «Пигмалиона» так же неожиданный, как и вся эта история. Читатель ждет свадьбы. И Шоу устраивает его: все герои пьесы конце едут на венчание. Но «мастер парадокса» и здесь не забывает об игре: речь о свадьбе не Элизы с Хиггинсом, а отца Элизы и ее мачехи. Что будет дальше с главными героями, автор оставляет решать самому читателю, хотя в «Послесловии» и уверяет, что Элиза вышла замуж за Фредди. «Все-таки Галатея не совсем нравится Пигмалиону: уж богоподобной роль он играет в ее жизни, а это не так уж и приятно», — заканчивает свою драму Бернард Шоу.

По моему мнению, драматург в пьесе воспроизводит «обратный» миф. В отличие от античного Пигмалиона, который сам создал прекрасную Галатею, герой Шоу только шлифует личность, которая постепенно меняет не только себя, но и своего создателя. Для аристократа мистера Хиггинса. Элиза так и останется хотя способной и талантливой, но — цветочницы, человеком из другого социального положения. Итак, новый Пигмалион, в отличие от мифологического, так и не изменился: «голубая кровь», точнее ее отсутствие, оказалась сильнее любви.

Если же говорить о том, что каждый человек от природы талантливым, то и здесь драматург опирается на миф. Пигмалион в мифе принимает природный необработанный материал (комок грязи) и создает из него совершенную красоту. Так же Хиггинс «подбирает» на улице Элизу Дулиттл и «лепя» из нее девушку с хорошей речью и изысканными манерами. Но что дальше? Цветочницы никогда не сможет стать «венгерской герцогиней». И здесь возникает еще одна проблема — ответственности создателей за судьбу тех, кого они «создали». Ведь Хиггинс считает, что, когда закончится эксперимент, он так же легко может «выбросить Элизу в канаву». Его интересует только процесс, результат научной работы. И отнюдь не обходят чувства девушки, которая значительно переросла своего создателя. «Я человек, а не мусор у вас под ногами», — говорит Хиггинсу Элиза, которая почувствовала себя личностью.
Для Шоу самым парадоксом, по его словам, было «нашу жизнь». И в пьесе «Пигмалион» драматург это доказал в полной мере.