Павел Петрович и Базаров

В спорах с Базаровым Павел Петрович шел не от живой жизни, конкретно сложившихся в стране социальных исторических обстоятельств, а от мертвых принципов, нередко идущих вразрез с действительностью. Базаров же, напротив, за основу всего брал реальную жизнь. И то, что противоречило ей, не могло быть оправдано никакими логическими умозаключениями. Потому-то доводы Павла Петровича Базаров опровергал без большого труда, ставя своего противника в безвыходное положение, вскрывая несостоятельность его убеждений. Но не по одним только принципам шла жестокая борьба между Базаровым и Кирсановым. Они горячо спорили о философии, науке, общине, русском народе, немцах и т.д. По всем этим вопросам у них ничего не было общего во взглядах. Павел Петрович сильно нападал на философию. Ему чужды были как «гегелисты», так и «материалисты». Особенно раздражали его последние. Он доказывал Базарову, что материализм «всегда оказывался несостоятельным».

Борьба философских течений в пятидесятые годы достигла резкой остроты. Тургенев не только ярко запечатлел это в романе, но и правильно вскрыл несостоятельность идеалистических взглядов Кирсанова-старшего. Нем алую роль в утверждении материализма тогда играли естественные науки, которыми так упорно занимался Базаров. В зашедшем «слишком далеко» споре Базаров подверг полному и беспощадному отрицанию все современные семейные и общественные порядки: славяно-фильскую общину, так ревностно защищавшуюся Павлом Петровичем, он считал так безнадежно скомпрометировавшей себя формой хозяйства, что о ней и говорить неприлично. Базаров указывал, что и крестьянскую семью, ее честь и спокойствие часто разрушало снохачество.
Отрицание Базаровым охранительных принципов Кирсанова-старшего все сильнее обостряло их антагонизм. Отказ от принципов, старых убеждений для Павла Петровича был равносилен смерти. И он готов был любыми средствами защитить их. Когда Базаров оставил Марьино, Павел Кирсанов пришел к более глубокому выводу. «Базаров был прав, — говорил он брату, — когда упрекал меня в аристократизме. Нет, милый брат, полно нам ломаться и думать о свете: мы люди уже старые и смирные; пора нам отложить в сторону всякую суету».