5
(1)

Натура Пьера Безухова крайне неуравновешенная, полная противоположностей. Он очень добр, отзывчив на всякое страдание, но в моменты возбуждения может дойти до дикой, исступленной злобы. Он способен на истинно геройскую отвагу, но в то же время слабохарактерен до того, что является послушной игрушкой в руках пронырливой и изворотливой княгини Друбецкой или князя Василия Курагина, который почти насильно женит его на своей дочери. Чистый душой, он, тем не менее, недели и месяцы может проводить в безобразных кутежах. Но слабости, даже пороки Пьера Безухова не мешают горячо любить этого мешковатого, неуклюжего, смешного на вид человека за его поистине «золотое сердце» и неустанное искание правды.

Пьер, по словам Толстого, «мечтательный философ», но его философствование не праздная игра ума, а вытекает из глубоких потребностей его натуры. «Что дурно? Что хорошо?» — спрашивает он сам себя во время одного из своих душевных кризисов. — «Что надо любить, что ненавидеть? Для чего жить, и что такое я? Что такое жизнь, что смерть? Какая сила управляет всем?» Эти вопросы мучили Пьера Безухова на всем протяжении его молодости. Он воспитывался за границей и вернулся оттуда либералом, демократом, горячим поклонником политической свободы, с мечтами о переустройстве России, о перерождении рода человеческого. Что делать с собой, он не знает и проводит время в кутежах, в безделье.

Покончив со своей неудачной семейной жизнью, совершенно свободный, не знающий, куда девать богатый запас своих сил, Пьер впервые испытал мучительный душевный недуг, когда «проклятые вопросы» о смысле и цели жизни привели его к безотрадному заключению, что мы знаем только то, что ничего не знаем. Случайная встреча с масоном увлекла его в масонское братство, поставившее своей целью служение делу религии и добродетели. Он начинает работу над нравственным самоусовершенствованием и вместе с тем принимается за улучшение быта своих крестьян. Все это дает ему временное душевное спокойствие. Скоро Пьер Безухов разглядел под добродетельной внешностью своих братьев масонов игру мелкого самолюбия, гордость, тщеславие, страсть к деньгам.  Разочаровался он и в своей филантропической деятельности. Зло действительной жизни, ее бьющие в глаза противоречия снова встали перед Пьером. «Все мы исповедуем христианский закон любви к ближнему, — размышляет Пьер в минуту душевной тоски, — закон, вследствие которого мы воздвигли в Москве сорок сороков церквей, а вчера засекли кнутом бежавшего человека, и служитель того же самого закона любви и прощения, священник, давал целовать солдату крест перед казнью».

Пьер Безухов нашел выход из своего тяжелого душевного состояния, когда сблизился с народной средой, познакомился с народным миросозерцанием. Первым шагом к сближению были наблюдения за солдатами, которые Пьер сделал во время Бородинского сражения. Он ясно почувствовал, что мир этих людей, таких простых, спокойных, самоотверженных и твердо спаянных каким-то еще непонятным ему настроением, совершенно противоположен тому миру, к которому принадлежит он сам. И он почувствовал страстное желание приобщиться к этому миру, стать таким же, какими были солдаты, «скинуть с себя все это лишнее, дьявольское, все бремя этого внешнего человека». Пьер Безухов попадает в плен к французам, испытывает ужас ожидания смертной казни, присутствует при расстреле своих товарищей-пленных и переживает последний приступ мрачного отчаяния: «мир завалился в его глазах и остались одни бессмысленные развалины.

Он чувствовал, что возвратиться к вере в жизнь — не в его власти».     Выход из этого мрака к просветленному взгляду на жизнь, Пьер Безухов нашел в сближении с Платоном Каратаевым, живым воплощением того народного мира, в котором Пьеру еще раньше чувствовалась правда, способная исцелить его душу. Под влиянием Каратаева вопросы о смысле и цели жизни, мучившие Пьера, исчезли, заменившись верой в Бога.

Личность Пьера Безухова особенно интересна, так как в изображение его переживаний Толстой вложил много личного. Это подтверждают многочисленные философские отступления и дополнения Толстого, высказывающего свои исторические взгляды, окрашенные тем миросозерцанием, которое сложилось у Пьера под влиянием сближения с Каратаевым. Как Пьер Безухов пришел к отрицанию значения личности, совершенно ничтожной перед волей Промысла, так и Толстой, определяя причины, движущие историческими событиями, видит их не в единичной воле людей, хотя бы и великих.

5 / 5. 1

.