5
(2)

Где твое личико смуглое
Нынче смеется, кому?
Эх, одиночество круглое!
Не посулю никому! А ведь, бывало, охотно
Шла ты ко мне вечерком;
Как мы с тобой беззаботно
Веселы были вдвоем! Как выражала ты живо
Милые чувства свои!
Помнишь, тебе особливо
Нравились зубы мои; Как любовалась ты ими,
Как целовала любя!
Но и зубами моими
Не удержал я тебя…


Авдотья Яковлевна Панаева, которой посвящено это стихотворение, была одной из самых красивых и незаурядных женщин своего времени, и роман с ней оставил глубокий след и в жизни, и в творчестве Некрасова.

Очарование текста — в его внешней незатейливости, простоте лексического, синтаксического и ритмического рисун- ка, в неожиданном грустном юморе концовки. Кстати, имен- но простота и разговорная «сниженность» лексики («эх», «нынче», «посулю», «бывало», «вечерком») позволяет избежать излишнего пафоса восклицаний (из 9 предложений — 5 восклицательных и 1 вопросительное). Повтор отрицательной частицы НЕ в последних строках первой и четвертой строф обостряет чувство потери. Ритмически и рифмой подчёркнутая инверсия в привычном словосочетании «круглое одиночество» позволяет оживить лексическое значение прилагательного, и «круглое» начинает соотноситься не только с одиночеством, но и со «смуглым личиком»; это уменьшительное существительное исполнено неподдельной нежности.

Финал стихотворения великолепен. И не только потому, что редкий лирический герой XIX века способен в ситуации любовной потери на юмористическое, хотя и печальное, её осмысление и изображение. Вспомним выражения «уцепиться (вцепиться) зубами», «вырывать зубами» (счастье, блага, победу…), «зубная боль» — словом, весь богатый семантический ареал существительного «зубы», который так или иначе оживляется в нашем сознании в процессе чтения.

 

5 / 5. 2

.