4.3
(3)

В стихотворении «Листок» Лермонтов использовал традиционный образ листка, оторванного «от ветки родимой» и гонимого бурей. Образ одинокого листка получил широкое распространение в русской поэзии.

Сравнение человеческой жизни с листком можно найти в лирическом творчестве В.А.Жуковского, А.С. Пушкина, Дениса Давыдова, В.Ф.Одоевского и других художников слова. Образ оторванного бурей листка нередко встречается и в творчестве Лермонтова. Очень близкими оказываются, например, строки из поэмы «Демон» («Он жил забыт и одинок / Грозой оторванный листок») и из поэмы «Мцыри» (» … угрюм И одинок, / Грозой оторванный листок, / я вырос в сумрачных стенах»).

Образ листка, гонимого бурей, нашёл развёрнутое художественное воплощение и в стихотворении «Листок», которое по своему жанру напоминает балладу. Стихотворение, тяготеющее к сюжетной лирике, композиционно распадается на три части.

Первые две строфы — это своеобразная экспозиция, включающая в себя повествование с элементами описания. В ней представлены образы листка (первая строфа) и чинары (вторая строфа). Содержанием второй части баллады является обращение листка к чинаре
(третья и четвёртая строфы) и ответ чинары листку (пятая и шестая строфы). Представления учеников о структуре стихотворения
станут необходимым условием его полноценного осмысления.

Сюжет стихотворения не вызовет трудностей у школьников. В движении к пониманию смысла стихотворения внимание учеников необходимо остановить на изображении его героев. В лексическом составе первой строфы, рисующей горькую долю дубового листка, преобладают глаголы движения: «оторвался», «укатился»(с дополнительным признаком действия — «гонимый»), «засох и увял», «докатился».

Во второй строфе, героем которой является чинара, глаголам движения противопоставлено постоянство действия («у Чёрного
моря чинара стоит молодая… «). Во второй строфе преобладают разнородные определения: «молодая», «зеленые ветви», «на ветвях
зелёных», «морская царь-девица». «Холод» и «зной» оказываются губительными для листка, а с чинарой «шепчется ветер, зелёные ветви
лаская». Первоначальная характеристика листка и чинары, данная в экспозиции, находит развитие в последующих строфах стихотворения.

Обращение к третьей-четвёртой и к пятой-шестой строфам позволит ученикам не только найти повторы в характеристике героев
стихотворения (листок «засох», «увял»; чинара «младая»), но и увидеть, как в развитии действия появляются новые детали, обогащающие представления читателя о героях стихотворения. Опорные слова «странник», «пришелец», характеризующие листок, привлекают
внимание учеников к стиху: «Один и без цели по свету ношуся давно я … » Неприкаянности листка противостоят слова горделивой чинары: «Я солнцем любима, цвету для него и блистаю; / По небу я ветви раскинула здесь на просторе … »

В беседе о стихотворении очень важно отметить, что жизнь природы отождествляется в нём с человеческой жизнью. Погружаясь в художественный текст, школьники не пройдут мимо переживаний, которые выпали на долю «бедного» листка: от «горя» и «тоски
глубокой» он не знает «сна и покоя», он «молил» приюта у чинары … Да и чинара наделена качествами, присущими человеку, «царь-девица», она по-своему «отвечает» на мольбу листка …

Вторая часть стихотворения представляет собой диалог между листком и чинарой. Какое значение приобретает этот диалог? Как он обнажает несовместимость желаний и чувств героев стихотворения?

Бесприютному существованию, острому чувству тоски, неприкаянности и одиночеству листка, обращающегося к чинаре в поисках приюта, противопоставлено холодное равнодушие и самодовольство дерева с изумрудными листьями. Таков смысл стихотворения, написанного по дороге на Кавказ. В образной аллегории стихотворения, в движении к Чёрному морю «до срока созревшего» «в отчизне суровой» листка поневоле угадывается «автобиографический момент изгнанничества»  самого поэта.

Стихотворение «Дубовый листок оторвался от ветки родимой … » написано пятистопным амфибрахием, редким в русской поэзии размером. Когда-то Лермонтов писал: «Я без ума от тройственных созвучий … »/

«Тройственные созвучия» — это и амфибрахий, и дактиль, и анапест. «Три пальмы» написаны четырёхстопным амфибрахием, а «Листок» — пятистопным.

В завершение разбора стихотворений Лермонтова уместно прозвучат слова Ираклия Андроникова, обращённые к юному читателю. Эти слова, тематически объединяющие стихотворения Лермонтова, будут восприняты школьниками как обобщающие, подводящие итоги изучения темы.

«Образ оторванного листка, гонимого бурей, был для Лермонтова символом судьбы политического изгнанника и напоминал читателю о судьбе самого поэта … Такие стихотворения, как «Утёс», представляют собой не только высокохудожественные описания природы. Они заставляют читателя задумываться, потому что под аллегорическими (иносказательными) изображениями в них скрыты человеческие отношения. В образах утёса и тучки, сосны и пальмы («На севере диком … «), дубового листка и чинары («Листок») мы угадываем человеческие встречи и расставания, мечты и надежды — сложные человеческие судьбы».

4.3 / 5. 3

.