5
(1)

Бубнов, картузник, 45 лет. — М.ГорькиЙ признавался, что, создавая образ Бубнова, «видел перед собой не только знакомого «босяка», но и одного из интеллигентов», своего учителя. Прозвище Бубен (кстати, фамилия этого персонажа в акте IV превращается именно в кличку: «Бубен!» — так зовет товарища Кривой Зоб) давали: 1) мастеру, делающему ударный музыкальный инструмент; 2) тому, кто беспрерывно болтает, неразборчиво бубнит, говоруну, вруну, мошеннику ; 3) промотавшемуся или проигравшемуся  в карты (перенос на основе названия карточной масти) или разорившемуся бедолаге; 4) глупцу (бубны в голове = без царя в голове), лентяю, прихлебателю.

Возможна также смысловая ассоциация этой фамилии с каторгой: бубновый туз, как известно, пришивали на спину преступникам, осужденным на каторжные работы за убийство. Пожалуй, лишь первое из указанных значений не характеризует Бубнова: он бывший скорняк — сейчас картузник.

Он относится к разряду «любителей правды»: «А я вот … не умею врать! Зачем? По-моему — вали всю правду, как она есть! Чего стесняться?», — но эта «бескрылая», циничная правда, правда факта, «тьма низких истин» изнуряет, обессиливает и в конечном счете убивает душу человеческую, надежду и веру в возможность изменить жизнь к лучшему, а значит, обесценивает и саму жизнь . Недаром только смертельно больную Анну и Бубнова зритель видит лишь в пределах костылевской ночлежки — даже в акте, когда все остальные ночлежники оказываются «на воле» (на «пустыре»), он остается в подвале, выглядывая оттуда в окно.

Только в самый последний момент — во время убийства хозяина ночлежки Бубнов появляется на пустыре, чтобы сообщить Пеплу: «Старик то … того … готов!», — и покидает «верхний» мир. Важно, что уходит он после сказанных кем-то слов: «Уйдем-ка, брат!», «Айда прочь, покуда полиции нет!» — будто лишний раз подтверждая свою нехитрую мудрость: «Вовремя уйти всегда лучше … < … > Я, может, от каторги спасся тем, что вовремя ушел», — которая находит полную поддержку Луки «Эдак-то лучше! Пускай их там из собак енотов делают! .. »}. Точно так же — и чуть ли не в тот же миг, что и Бубнов, — покинул свое временное пристанище странник: «Исчез от полиции … яко дым от лица огня», — резюмирует позже Барон. И это чрезвычайно симптоматично: Бубнов оказывается в определенном смысле «двойником» лукавого старца — «голым», неприкрашенным, которому, в общем-то, ни до чего и ни до кого никакого дела нет. Для него главное, чтобы люди, которые — все — «на земле лишние», фигурально говоря, «кашлять перестали».

5 / 5. 1

.