Характеристика Остапа

Старший сын Тараса Остап во многих чертах напоминает своего отца; его без малейшей погрешности можно считать плотью от плоти и костью от кости старого Тараса. Остап такой же продукт своей эпохи и ее духа, как и Тарас. Разница между ними состоит только в возрасте. Что у Тараса уже вполне определилось и составляет сущность его натуры, то у его сына уже заложено, но еще не определилось вполне, а развивается и выясняется с ходом и развитием повести, и видно как быстро происходит в молодом бурсаке процесс формирования удалого «рыцаря» и казака.

Приехав в родной дом из бурсы после продолжительной разлуки, Остап смущенно смотрел в землю и выказывал сильную застенчивость; она, однако, моментально исчезла, когда отец вздумал было над ним смеяться; Остап сейчас же обнаружил свои истинные свойства: высокое понятие о своей чести, способность отстаивать ее пред кем бы то ни было, даже пред отцом, и большую физическую силу. Обнаружив эти свойства, он сейчас же заслужил одобрение отца и предсказание, что из него «добрый будет казак».

Действительно, в Остапе было заложено все, что составляет неотъемлемые свойства «доброго казака», но на момент приезда он им еще не был, и старый Тарас своим словом «будет» именно и выразил ту мысль, что Остап представляет пока лишь хороший материал для будущего казака, а станет им тогда, когда попадет в Сечь, да понюхает пороху, да покажет себя в деле, т. е. в битве, так как только Сечь — настоящая школа для казака, а настоящее дело — битва. Все то, чем Остап занимался раньше — так себе, вздор, ничего не стоит, а вот Сечь и битва — другое дело, это то, чем именно и должен заниматься казак.

Собственно говоря, Остап так и смотрел на науку и бурсу, а с другой стороны на Сечь и на достоинства и обязанности казака. Будучи еще двенадцатилетним мальчиком, он проявил все признаки такого мировоззрения. Он не хотел учиться и, отданный в Киев, в бурсу, в тот же год убежал, но его выдрали немилосердно и возвратили; четыре раза он закапывал в землю свой букварь не желая сидеть за скучной книгой, и четыре раза сажали его за новую книгу, но и это все не помогло бы, но Тарас догадался пригрозить Остапу, что продержит его двадцать лет в монастырских службах и не позволит никогда увидеть Запорожья, если он не окончит курса в бурсе.

Только это средство оказалось действительным, и спустя восемь лет Остап и его младший брат Андрий окончили полный курс наук в тогдашней бурсе, хоть это делалось для того, чтобы после всю науку забыть совершенно, а выучиться другой, более необходимой в тогдашней жизни, т. е. военному делу. Сам автор говорит, что эта тогдашняя наука, способы преподавания и подбор преподавателей могли только ожесточить характер учащихся, сообщить им твердость, всегда отличавшую казаков, выработать в них чувство солидарности, которая впоследствии превращалась в «товарищество», род военной организации, известной под именем Сечи или Запорожья.

Таким именно и был Остап еще на школьной скамье; он всегда считался одним из лучших товарищей, но не проявлял активности в школьных шалостях, так как редко брал на себя роль предводителя в опасных и дерзких предприятиях — обобрать чужой огород или сад, но зато всегда был одним из первых, являвшихся под знамена предприимчивого бурсака, причем никогда не выдавал своих товарищей; никакие плети и розги не могли заставить его это сделать. Он был суров к другим побуждениям, кроме войны и разгульной жизни, по крайней мере, никогда почти о другом не думал. Он был прямодушен с равными. Он был добр настолько, насколько это было возможным при таком характере и в тогдашнее время. Естественно, что имея такие задатки и воззрения еще в школе, Остап очень скоро превратился в то, что по тогдашнему времени определялось выражением «добрый казак».

Очутившись вместе с отцом и братом в Сечи, Остап со всею своею пылкостью бросился в это разгульное море и забыл вмиг и отцовский дом, и бурсу, и все, что волновало прежде душу, и предался новой жизни, став скоро на хорошем счету у старых казаков. Он быстро освоился с жизнью «вольных казаков» и даже во многих отношениях поднялся выше общего уровня своею ловкостью и силой. Недоставало только крещения огнем и мечом, но и это вскоре совершилось, и Остап вышел из него с честью. В битвах с поляками он проявил столько мужества и ловкости, что заслужил одобрение всех опытных казаков, а Уманский курень выбрал его даже в куренные атаманы вместо убитого Бородатого. Казаки руководствовались при выборе следующим соображением «Он, правда, младший всех нас, но разум у него, как у старого человека», а кошевой высказал такое мнение о новом атамане: «Вот и новый атаман, а ведет войско так, как бы и старый». Одним словом, в первый же поход он превратился в «доброго казака» и вполне заслужил эту репутацию.

Он совершенно стал походить на своего отца, обнаружил ту же воинственность, отвагу, презрение к мирной жизни; суровость в обращении, энергию, предприимчивость и стойкость. Если бы Остапу суждено было прожить на свете, сколько прожил Тарас, то из него выработался бы совершенно такой же тип, как и его отец. Достойна замечания смерть Остапа; она столь же героична, как и смерть его отца. Умирая на эшафоте от руки палача, он все же торжествовал над врагами своей родины и думал о ней.

Его предсмертный возглас: «Батько! где ты? слышишь ли ты все это? .. » надо понимать в том смысле, что Остап, смотря на отца своего, как на воплощение всего казачества, всех заветных традиций родины, вспомнил о нем и завещал ему святую месть и даже не ему лично, а в лице его всей родине, всему казачеству, так как на терзания своего тела, на свои страшные мучения он смотрел, как на терзания всей родины; эти мучения были олицетворением страданий всей Малороссии от рук врагов. Своим молчаливым презрением Остап торжествовал как бы подтверждая восклицание Гоголя: «Да разве найдутся на свете такие огни, муки и такая сила, которая бы пересилила русскую силу!»