4
(2)
Коль любить, так без рассудку,
Коль грозить, так не на шутку,
Коль ругнуть, так сгоряча,
Коль рубнуть, так уж сплеча!
Коли спорить, так уж смело,
Коль карать, так уж за дело,
Коль простить, так всей душой,
Коли пир, так пир горой!

Алексей Константинович Толстой
1854

А.К. Толстой в своём творчестве неоднократно обращался к темам и сюжетам, взятым из истории русского народа (вспомним его драматическую трилогию о русских царях или роман «Князь Серебряный»). В стихотворении «Коль любить, так без рассудку» поэт в яркой лапидарной форме повествует о том, как ему видятся основные черты русского характера. И надо сказать, характер этот получился необычайно привлекательным.

Любое из действий, выраженных неопределённой формой глагола (а в последней строчке — существительным, также обозначающим действие), даётся в своём высшем проявлении. Исключение составляет шестая строка: глагол «карать» сам по себе слишком «радикален», поэтому усугублять его было бы чрезмерно; наоборот, обстоятельство причины «(так уж) за дело» слегка смягчает тягостную семантику.

Внезапные переходы от любви к угрозам, от кары к прощению в тексте ничем не мотивированы. Именно в такой импульсивности, позволяющей мгновенно менять гнев на милость (и обратно), в примате эмоционального начала над рациональным. А.К. Толстой видел своеобразие русской натуры с её знаменитой удалью и широким размахом.

Замечательно, что в последней строке появляется образ «пира»: с языческих времён на Руси все важные события и праздники отмечались ритуальным пиршеством, где каждый член коллектива через приобщение к священной жертвенной пище временно уходил от земных забот, как бы растворяясь в жизни Вселенной. Так и здесь после многочисленных деяний (обратите внимание, кстати, что созидательное начало присутствует только в первой строчке), завершённых добродушным «прощением», можно на радостях устроить «пир горой».

Четырёхстопный хорей (отметим игру словесного ритма: составная частица «так уж» в пятой и шестой строчках звучит по-разному, в зависимости от того, на сильное или слабое место попадает слово «так» — «тАк уж» и «так Уж») соответствует шуточному настрою стихотворения. Любопытен приём, использованный в четвёртой строке: затёртая идиома «рубить сплеча» в значении «говорить что-либо, не считаясь с последствиями» подвергается рассечению, в результате чего обнажается её внутренняя форма.

Кстати, наш национальный характер в высшей степени был присущ самому Алексею Константиновичу — высокому, красивому, приветливому, сильному (сворачивал кочергу винтом!); посмотрите на его портрет. А то, что он обладал превосходным чувством юмора и самоиронии, позволило ему стать одним из авторов незабвенного Козьмы Пруткова.

Ритмический строй приведённого стихотворения замечательно проанализирован Е.Г. Эткиндом. Какие же элементы в стихотворении Алексея Толстого образуют его ритм? Таковыми оказались:

  • равные по количеству слогов (попеременно 8 и 7) фразы;
  • одинаковая синтаксическая форма этих фраз везде — в каждой строке;
  • повторение одних и тех же глагольных форм на том же месте в строках (фразах);
  • общая для всех строк метрическая схема — четырёхстопный хорей;
  • реальное распределение ударений, то есть соотношение метрической схемы с пиррихиями;
  • распределение пауз в конце строк и внутри них — цезуры;
  • концевые рифмы;
  • внутренние рифмы;
  • прочие совпадающие звуки;
  • чередование мужских и женских окончаний;
  • строфы-четверостишия.

Постараемся теперь объяснить, почему последние две строки несколько отличаются от других. Обе они, как говорят, полноударны, то есть в них нет пропущенных ударений, пиррихиев:

Коль простить, так всей душой, Коли пир, так пир горой.

Последняя строка ещё и в ином отношении отличается от предыдущих — в ней одной центральное слово не глагол в неопределенной форме, а существительное: пир; в ней одной оно повторяется дважды; в ней одной оно содержит не два слога, а один. Почему?

В стихотворении, где все составляющие его элементы образуют ритмическое целое, наибольшую выразительность приобретает такая строка, которая этот ритм нарушает. Чем ощутимее ритм, тем выразительнее и его нарушение. Последняя строка в том стихотворении, которое мы разбираем, должна звучать именно как последняя, а чтобы мы почувствовали конец, она и должна отличаться от всех предыдущих. К тому же она и самая важная. Ведь содержание стихотворения, его сюжет, представляет собой не простое случайное перечисление разных нравственных требований, предъявляемых поэтом к самому себе и читателям, — эти требования подчинены строгой логической последовательности.

В первой строке говорится о том, как надо любить. Дальше в пяти строках — о том, как бороться со своими противниками: грозить, ругать, рубить сплеча, спорить, карать. В седьмой вражда кончается победой: противник повержен, и теперь идёт речь о прощении, полном и безоговорочном прощении побеждённого врага. Наконец, в восьмой строке мы возвращаемся к началу: в этом пире, наверное, будут участвовать и друзья, и прежние противники. Вот почему седьмая и восьмая строки отличаются от предыдущих: там была тема вражды, здесь — тема прощения и торжества; новую тему выделяет полноударность последних двух строк. А восьмая, последняя, строка подводит итог всем жизненным советам, сформулированным в стихотворении, и отличается ещё больше от всех предшествующих, хотя в то же время большинством ритмических элементов связана с ними: Коли пир, так пир горой!

Ритм — это та форма закономерности, которой подчинена речь в поэзии. В стихотворении А. Толстого нет, пожалуй, ни одного, даже самого малого, элемента речи, который оказался бы вне такой закономерности, — ни одного слова, ни одного звука, даже ни одной паузы. Мы видим здесь разные формы ритма: ритм ударений (метрический), ритм фраз (синтаксический), ритм пауз, ритм звучаний (концевые, внутренние рифмы), ритм окончаний строк — чередования мужских и женских рифм (каталектика), ритм строф. Все эти формы ритма существуют во взаимосвязи, все они вместе, сообща служат смыслу. Каждая из них несет дополнительный смысл, каждая помогает создать то, что называется содержанием поэтического произведения.

Прочитанное вами стихотворение положено на музыку целых десять раз, в том числе Ц. Кюи, А. Рубинштейном, Р. Глиэром, Н. Черепниным.

 

4 / 5. 2

.