Поэзия после пушкина

После Пушкина и Лермонтова русская поэзия словно замерла. Нельзя сказать, что в ней не
появлялись оригинальные дарования: с боевыми, призывными стихотворениями выступил Плещеев, глубокий тон раздумья свойствен лучшим стихам Огарева, великолепной пластикой и живописностью обладала антологическая лирика поэта и переводчина Аполлона Николаевича Майкова. В литературу входили Н.А. Некрасов, А. А. Фет, А. А. Григорьев, Я. ПгПолонекий, А. К. Толстой. Не оставил поэтического пера и И. С. Тургенев. И все же поэзия переживала кризис. Читатели уже не помнили Тютчева, их, как и издателей, не удовлетворяли продолжавшие писать поэты пушкинской поры — Баратынский, Языков, Вяземский, они охладели к бывшим любомудрам. Всем казалось, что поле поэзии опустело, что в ней господствуют мелкие дарования, подражатели или вульгарные романтики, насилующие старые темы и образы и огрубляющие высокий пафос прежних поэтов. И хотя Белинский похвалил антологические стихотворения А. Майкова, а В. Майков — видный критик середины 40-х годов — тепло отозвался о Плещееве, назвав его первым поэтом времени, авторитет поэтического слова все-таки заметно поблек и потускнел, особенно при сравнении с блестящими успехами прозы. Журналы почти перестали печатать стихи. Заемные идеи, гиперболизм страстей, неоригинальность содержания и формы, пренебрежение современностью и общественными интересами — все это мстило поэзии, заметно отстававшей от прозы, и неизбежно вело к падению интереса к ней. Вместе с тем начавшийся общественный подъем требовал от поэтов живого участия в поисках новых содержательных и формальных возможностей слова для выражения сложных переживаний личности. И вскоре поэзия, причем не без влияния прозы, вновь обрела себя. Возрождение поэзии, чему много способствовали Тургенев и Некрасов, стало историческим фактом к 1850 году. Тут вспомнилось имя Ф. Тютчева, засверкали имена А. Фета, Ап. Григорьева, Я. Полонекого. Н. Некрасов, поэты его круга А. Плещеев, Н. Огарев, М. Михайлов, Н. Добролюбов, а впоследствии авторы «Искры» В. Курочкин, Д. Минаев наполнили поэтические жанры новым содержанием. Немалую лепту в развитие поэзии внесли сатирики и юмористы, подвергнув едкой критике устаревшие и скомпрометированные мотивы, лишенную выразительности образность. А. К. Толстой и братья Жемчужниковы высмеяли романтическую экзальтацию, оторванность от жизни, туманность и книжную условность многих поэтов. Они создали портрет Козьмы Пруткова, поэта-чиновника, покушавшегося на литературное творчество.

Постепенно выходя из кризиса, русская поэзия осваивала современную ей жизнь. Особенностью ее развития в 50-е и последующие годы стало углубление реализма. Причем точность и одновременно обобщенность выражения касались прежде всего внутреннего мира человека. И это равно присуще как поэтам, наследовавшим романтическую традицию, так и поэтам, которые в своем творчестве понимали личность в духе социально-исторического детерминизма. Романтизм, не сдавая своих позиций, учитывает достижения реалистической прозы, реалистической лирики, но по-прежнему тяготеет к «вечным. вопросам бытия. Реалистическая поэзия, в свою очередь, не чуждается «высокого», но она возникает на почве социально-конкретных отношений человека с миром. Тем самым, вступая в спор, намеренно отталкиваясь друг от друга, романтическая и реалистическая поэзия не исключают сближений, усвоения разных, подчас противоположных принципов. При всем том романтизм в поэзии заметно потеснился. Его господство, столь очевидное для предшествующей эпохи, теперь уже кончилось. Наступила пора торжества реализма. Покавательна в этом смысле эволюция Плещеева и Огарева, лириков, начавших свой творческий путь в русле романтизма, но постепенно изживших свойственную им ранее неясность образов, неотчетливость мечтаний и устремившихся к точному и конкретному выражению эмоций, к строгому и простому стилю, лишенному перифраз, книжных оборотов речи, стершихся эпитетов и метафор. И наконец, народное начало в русской поэзии также не угасает. Оно живет не только в поэзии Некрасова, крестьянских лириков и авторов-демократов, но и в стихотворениях Тютчева, Фета, Ап. Григорьева, Полонского, Майкова, А. Толстого.

Когда русская поэзия в 40-е годы переживала кризис, одним из главных покавателей которого была утрата точного слова, перевес капризной субъективности над неподдающейся выражению реальной сложностью жизни, Белинский с похвалой отозвался об антологических стихотворениях Аполлона Майкова, увидев в них внимание к натуре, к истинным чувствам, вызванным действительностью.