5
(1)

Притча — всегда небольшой иносказательный рассказ (история, диалог) нравственно-поучительного характера. Как «рассказ В поучение» всякая притча состоит из двух частей: требующегося из контекста примера, часто непрямого, даже парадоксального, и вытекающего из него суждения, вывода, нравственного урока.

Действующие в притче персонажи призваны помочь её адресату — слушателю, читателю. Цель притчи лежит вне её самой. Эта прибавка (преткновение, приклад) к тексту притчи, выступающая её целью, может послужить кому-то для объяснения возникновения самого слова «притча». В этом смысле любопытно и выделение церковнославянского корня в слове «притча-: «тча» — течь, теку, втекаю … того же самого, что и у слова «предтеча». Притчу поэтому понимают и как повествование, сказание, речь текущую, притекающую к некоей присказке, приговору, выводу.

От того же корня (притекать, притечь, случиться) — и другое понимание притчи в русском языке: внезапный, нежданный случай, приключившаяся нечаянность. Недаром говорят: «Эка притча со мной приключилась» …

Нравственное суждение, вытекающее из притчи, может присутствовать в ней в виде открытого толкования, но может быть и неявным, предполагать осмысление, додумывание. В таком случае притча внешне представляется анекдотом, занимательным рассказом, который, в свою очередь, может вырасти в сказку, сказание, повесть и даже роман (здесь можно называть и киноповесть, и кинороман, вспомним хотя бы фильмы-притчи «Старухи», «Остров»), а может и выродиться в изречение, поговорку, пословицу — «сказал также им притчу: может ли слепой водить слепого? не оба ли упадут в яму?».

Кстати, пословицу В. Даль и прямо причисляет к притче, только свёрнутой, короткой, «короче носа птичья», поскольку и она «состоит из двух частей: из обиняка, картины, общего суждения и из приложения, толкования, поучения». «Обиняк» — «образный пример, содержащийся в притчи», и его «толкование» вместе выступают как некая мудрость, помогающая человеку определиться, сделать по аналогии с приведённым примером правильный выбор из сложных ситуаций, возникающих у него на пути. Не случайно притчи относят иногда к паремиям, что переводится с греческого как «припутное», «при пути», нечто вроде придорожных указателей.

Само слово «притча» на греческом звучит как «парабола», что значит «располагать в ряд», «ставить рядом». «Рядом», «в ряд» со сложной для осмысления жизненной ситуацией или такой же истиной притча, для уподобления, для сравнения, ставит нечто обычное, знакомое, повседневно встречающееся, хотя часто и в парадоксальном ракурсе.

Таким образом, сравнение, иногда принимающее вид метафоры, — одна из главных, характерных черт притчи, её иногда даже и определяют как «расширенное сравнение»! Есть рассказ, подчёркивающий её значимость:

— Как сделать эту линию короче, не притрагиваясь к ней? — спросил царь у придворных, начертив линию на стене.

— Вот так, — догадался один из них, нарисовав на стене рядом с первой другую линию, гораздо длиннее первой, — ибо всё познаётся в сравнении. Сравнение в притче помогает перейти от содержащегося в ней рассказа к итоговому суждению, толкованию о сложном явлении. Кстати, этот же приём часто используется в науке. Вместо того чтобы постигать явление как таковое, изучают его упрощённую модель …

Параболу можно трактовать не только как сравнение, но и как уходящую в бесконечность кривую. Этот образ подчёркивает многослойность, многоаспектность смысла притчи. Кто-то увидит в притче лишь вершину параболы, верхний, неглубокий смысл. А кто-то пойдёт дальше, углубляясь всё более и более в её содержание. Такой подход может оказаться особенно плодотворным при осмыслении притч-аллегорий.

В притчах-аллегориях — тоже иносказание, только полное разных смысловых символов, отсюда детали в них играют более важное значение. Сравнение в аллегориях выражено не прямо (вот возникшая ситуация, вот при мер для неё), а более сложным образом. Предмет и то, с чем он сравнивается, здесь объединены. В отличие от обыкновенной притчи в аллегориях изложение с толкованием переплетены, так что смысл притчи оказывается заключенным внутри самих аллегорий. И чтобы понять его, нередко требуются специальные пояснения. Вот одна из подобных русских притч:

«Некая блудница была так прекрасна, что красотой своей пленила многих любовников. Один славный князь предложил ей: возьму тебя в жёны, если пообещаешь хранить чистоту. Блудница пообещала, и князь ввёл её в свой дом. Когда же любовники свистом попробовали вызвать к себе блудницу, она лишь крепче затворила двери».

Под блудницей здесь выступает душа, под её любовниками — грехи, под князем — Христос, под Его домом — Церковь …

5 / 5. 1

.