Отказ от крайнего максимализма этической программы начала 20-х годов, обогащение представлений о человеке революции привело к некоторым изменениям и в эстетической программе Маяковского. В 1926 году он посвящает теме поэта и поэзии несколько первоклассных стихотворений.
В некоторых из них, в частности «Сергею Есенину», «Разговор с фининспектором о поэзии», «Послание пролетарским поэтам», «Марксизм — оружие … », Маяковский иронизировал над вульгарно-социологическим представлением об искусстве. Ещё в стихотворении «Верлен и Сезан» Маяковский писал:
«Лицом К деревне» —
заданье дано,
за гусли,
поэты-други!
Поймите ж-
лицо у меня
одно-
оно лицо,
а не флюгер.
А тут и ГУС
отверзает уста:
вопрос не решён.
«Который?
Поэт?
Так ведь это ж-
просто кустарь,
простой кустарь,
без мотора».
Но то, что в процитированном стихотворении было эпизодом, пусть и значительным, в «Разговоре с фининспектором о поэзии» стало центральной идеей. Стихотворение построено на развёрнутой полемике поэта с носителем крайне примитивной точки зрения на труд писателя.
Мысль о расширении жанрового диапазона поэзии здесь поставлена в прямую зависимость от внутреннего содержания личности, богатства, глубины и многосторонности её переживании «Раешник» и «частушка» для Маяковского — жанры «почтенные», он неоднократно выступал и в том и в другом, но сейчас острее, чем когда-либо, он видит всю преходящесть этих форм. И если раньше в своих героях поэту важнее всего было подчеркнуть их социальную типичность, то теперь такой метод изображения человека кажется ему не совсем удовлетворительным.
В одном из выступлений 1929 года Маяковский говорил: «На своих вещах, на своих ошибках учишься, и я сам сейчас стараюсь отказаться от некоторой голой публицистичности». Эти слова были сказаны по конкретному поводу, но они с успехом могут быть распространены на всё творчество Маяковского рассматриваемого периода.
Наметившиеся в поэзии Маяковского плодотворные изменения вовсе не превращали его в поэта психологического направления, однако отказ от «голой публицистичности» не мог не повлиять существенным образом на принципы воплощения революции в его творчестве. Ничего подобного мы не встретим ни в одном из первых послереволюционных стихотворений поэта, посвящённых проблемам поэзии, между тем как в основе образного ряда «Разговора с фининспектором … » лежит знакомая нам хотя бы по «Поэту рабочему» метафора: «поэзия — производство».
Усложнение духовной жизни лирического героя Маяковского неизбежно вело поэта к раздумьям о жанровом составе собственного творчества. В «Послании пролетарским поэтам» он писал:
Одного боюсь —
за вас и сам, —
чтоб не обмелели
наши души,
чтоб мы
не возвели
в коммунистический сан
плоскость раёшников ..
и ерунду частушек.
Отправляя сообщение, Вы разрешаете сбор и обработку персональных данных. Политика конфиденциальности.