Урок по стихотворению «Три пальмы» Лермонтова

«Три пальмы» Лермонтова всегда вызывают живой отклик школьников. Динамичный сюжет стихотворения не только легко запоминается и овладевает воображением подростков, но и подталкивает к размышлениям о вечных вопросах бытия и прежде всего о жизненном предназначении и судьбе, о красоте и пользе.

Разговор о стихотворении не сводится к аналитической беседе, а вызывает размышления о будущем и настоящем, о цивилизации и культуре, о том, какую позицию должен занять каждый в их сохранении и развитии.

Поскольку о Лермонтове уже говорилось на предыдущих уроках, мы только предваряем знакомство с «Тремя пальмами» сообщением о том, что стихотворение имеет подзаголовок «восточное сказание».

Оно переведено на арабский язык и во многих странах Востока включено в обязательное школьное чтение и даже предполагает заучивание наизусть (например, в Сирии).

Чем же заслужило в далёких странах стихотворение русского поэта 19 века такое внимание?

В начале урока этот риторический вопрос создаёт интригу и предполагает ответ и вывод в заключение урока. Итак, предпосылка для активной интеллектуальной работы создана — пора знакомить ребят со стихотворением.

Его читает учитель. Дети слушают внимательно, «восточное сказание» погружает их в особый мир, незнакомый и яркий, полный неожиданностей и тайн.

После прочтения спросим учеников: О чём вас заставило задуматься это стихотворение?

Детей поражает неблагодарность людей, которые воспользовались оазисом и погубили его, не думая о будущем. Они сочувствуют пальмам, ставшим жертвами человеческого легкомыслия и эгоизма, задумываются о судьбе, предначертанной свыше. Предложим им перечитать и сопоставить первую и последнюю строфы стихотворения и описать картины, которые возникают в воображении читателя. Чем они различаются по настроению?

Первая строфа рисует бескрайнюю аравийскую пустыню с «летучими песками», среди которых затерялся небольшой оазис с тремя «гордыми пальмами» и живительным родником. Можно представить, каким ярким и радостным уголком кажется этот оазис среди пустыни!

В последней строфе этого чудесного уголка уже нет: «Все дико и пусто кругом», родник засыхает, и только «коршун хохлатый» терзает добычу над умирающим ручьём …

Если первая строфа создаёт настроение покоя, умиротворения, гармонии, то от последней остаётся ощущение безысходности и опустошённости. Они противопоставлены друг другу.

Почему же исчез чудесный оазис и вот-вот исчезнет родник?

Караванщики, остановившиеся на отдых в оазисе, срубили «гордые пальмы», чтобы развести костёр и согреться холодной ночью. Из-за этого родник потерял «кров» — лишился тени, которая сохраняла его от жгучего солнца, и стал засыхать.

Задумаемся: только ли люди виноваты в этом? Приглядимся повнимательней к главным героиням произведения — пальмам. Как они описываются?

Пальмы «гордые», у них роскошные зелёные листья, «махровая глава». Они растут «высоко» на «почве бесплодной», но, несмотря на это, могучи и прекрасны, благодаря роднику, который, пробиваясь из сухой земли «волною холодной», журчит под ними …

Найдите, как ещё называет пальмы Лермонтов. («Питомцы столетий»). Что означает это выражение? Как вы его понимаете?

Питомцами называют тех, кого поили, кормили, лелеяли, растили, воспитывали, то есть тех, в кого вкладывали силы и душу. А что же может скрываться за словом столетия?

Столетия — это века, которые включают в себя и мудрость, и предшествующий опыт, и традиции — всё, что постепенно накапливается в мире, обществе, культуре, природе. Но в опыте человеческом есть не только достижения, но и страшные падения. Отсюда следует, что пальмы могли впитать в себя и хорошее, плохое — всё, что могли передать им столетия…

Что же хорошего они взяли от столетий? (Красоту и желание приносить пользу.) А плохого? (Гордыню.)

Как вы думаете, было ли у пальм какое-то предназначение? Ответ вам подскажут первая и последняя строфы стихотворения. Пальмы хранили родник «от знойных лучей и летучих песков», а когда они погибли, засох и родник.

Что мы обычно связываем с водой? Что значит вода для пустыни?

Вода — источник жизни. Именно из воды, по многим мифам, вышла земля и всё живое на ней. Именно вода в сказках способна вернуть человека к жизни или подарить ему вечную молодость. А в пустыне вода вообще бесценна: без неё человек может прожить не более двух-трёх дней.

Следовательно, у лермонтовских пальм было высокое предназначение: они оберегали от палящего солнца главное сокровище пустыни — родник. Аон, В свою очередь, питал корни «гордых пальм» и позволял им расти на бесплодной почве. Почему же пальмы не поняли и не оценили своего высокого предназначения?

Они упивались своей красотой. Не зря же о них сказано: «Три гордые пальмы высоко росли» … Почему они стали «на Бога роптать»? Уточним значение слова роптать.

Роптать — значит ворчать, брюзжать, корить, изъявлять неудовольствие на что- либо, обижаться.

Пальмы недовольны тем, что никто их не видит и жизнь их проходит впустую, поэтому они и ропщут на Бога.

В чём же упрекают пальмы небо и Бога? Чего им хочется?

На то ль мы родились, чтоб здесь увядать?
Без пользы в пустыне росли и цвели мы,
Колеблемы вихрем и зноем палимы,
Ничей благосклонный не радуя взор?
Не прав твой, о небо, святой приговор!

Им хочется обрадовать чей-то «благосклонный взор» своей красотой, которая может не только восхитить путников, но и принести им пользу, то есть укрыть от горячего солнца тенью. Хорошее желание? (Конечно!)

Но есть в нём и червоточина: пальмы говорят, что росли и цвели «без пользы» (а как же тогда родник, который они сохраняли своей тенью?!), пользу они хотят принести путнику «из чуждой страны» (почему не из своей?!), увидеть его «благосклонный взор», который оценит их красоту. Пальмам нужно чужое восхищение, чтобы почувствовать свою исключительность. Всё это говорит об их тщеславии.

И они не молят Бога о том, чтобы он послал им караван, а ропщут и даже осуждают волю Всевышнего: «Не прав твой, о небо, святой приговор».

Случайно ли появление каравана в пустыне?

Вероятно, нет. Ведь он появляется сразу
после недовольных речей пальм:

и только замолкли — в дали голубой
Столбом уж крутился песок золотой …

Хотя, по большому счёту, рано или поздно за несколько столетий мимо пальм должен пройти караван … Перечитаем описание движения этого каравана:

. .. в дали голубой

Столбом уж крутился песок золотой,
Звонков раздавались нес тройные звуки,
Пестрели коврами покрытые вьюки,

И шёл, колыхаясь, как в море челнок,
Верблюд за верблюдом, взрывая песок.

Мотаясь, висели меж твёрдых горбов
Узорные полы походных шатров,
Их смуглые ручки порой подымали,
И чёрные очи оттуда сверкали …
И, стан худощавый к луке наклоня,
Араб горячил вороного коня.

и конь на дыбы подымался порой,
И прыгал, как барс, поражённый стрелой;
И белой одежды красивые складки

По плечам фариса вились в беспорядке;
И, с криком и свистом несясь по песку,
Бросал и ловил он копьё на скаку.

Сравните это описание с картиной первой строфы стихотворения. В чём разница?

От первой картины исходит спокойствие, она величественна, гармонична. Три пальмы в оазисе среди знойной пустыни, как осколок райского сада на земле: именно где-то здесь, по преданиям, когда-то находился земной рай, а Восток всегда назывался Святой землёй, потому что здесь родился и пребывал Спаситель.

Может, потому и названы пальмы «питомцами столетий»: они сохранили в себе первозданную красоту и первородный грех. Первородным грехом называют гордыню человека: это гордыня заставила его сорвать запретный плод с древа познания добра и зла, чтобы человек, вкусив его и познав всё, сравнялся с Богом. Караван, идущий к желанному оазису, шумен, пёстр, ярок — недаром его появление уже издали возвещают вихри золотого песка.

Попробуйте доказать, что караван разрушает первозданную гармонию. Верблюды идут, «взрывая песок», отчего он кружится столбом. Между их горбами колышутся «узорные полы походных шатров», которые иногда приподнимают «смуглые ручки», а навстречу всаднику сверкают чёрные глаза. Всадник же («фарис») несётся «с криком и свистом», по его плечам вьются в беспорядке складки одежды; он горячит (то есть раззадоривает, раздражает, волнует) коня, а конь то подымается на дыбы, то прыгает, «как барс, поражённый стрелой» — что-то дикое, необузданное и непредсказуемое есть во всём этом.

К пальмам караван подходит «шумя». Его остановка (стан) названа веселой. Попробуйте представить себе, что говорят друг другу караванщики, замечают ли они красоту пальм. (Учащимся предлагается придумать по реплике для караванщиков.)
Вот что у них получается:
— Наконец-то мы отдохнём в тени!
— О, тут есть и вода!
— Может, это мираж?
— Нет, не мираж. Пальмы настоящие: я трогаю их шершавый ствол.
— А я окунаю руки в воду.
— Слава Аллаху, мы утолим жажду!
Как видим, в репликах, придуманных детьми, нет ни одного упоминания о красоте пальм: учащиеся интуитивно угадывают состояние путников, которые давно идут по пустыне и больше всего мечтают об отдыхе в оазисе. И поэтому они обращают внимание не на красоту пальм, а на ту тень, которую дают их кроны, и ручей, журчащий под деревьями.

Есть ли что-то привлекательное в караванщиках?

Есть. В однообразной безлюдной молчаливой пустыне они привлекают своей пестротой, яркостью, на фоне золотых песков сверкают их белые одежды, привлекают яркие узорные ковры; обращает на себя внимание всадник, он горячит «вороного коня» и красуется перед девушкой, спрятавшейся под балдахином и игриво выглядывающей оттуда. Караван несёт с собой бурную жизнь, нарушает величавое спокойствие золотых песков, многие столетия пребывавших в молчании и хранивших тайну «святого приговора», тайну Божественного Промысла.

Как встречают путников пальмы?
Они рады гостям:

… И, гордо кивая махровой главою,
Приветствуют пальмы нежданных гостей …
Обратим внимание на то, что и в этом
описании ключевое слово гордо.

Попробуйте представить мысли и чувства пальм при приближении каравана. Они радуются направляющимся к ним путешественникам и представляют, как те восхитятся их красотой, по достоинству оценят их сочную зелень, как наконец осуществится их мечта принести пользу …

Сравните действия пальм и родника в этой ситуации.

Пальмы, «гордо кивая махровой главою», приветствуют «нежданных гостей». Гости названы «нежданными». Задумаемся над данным эпитетом. Разве для пальм гости «неожиданные»?

Нет, они мечтали, чтобы хоть кто-то их увидел, присел в тени их густой листвы. Может быть, уместнее было бы сказать «долгожданные».  Тогда это слово подчеркнуло бы, как давно пальмы ждали гостей, как томились этим ожиданием. Но пальмы тщеславны и даже в момент осуществления своей мечты не забывают гордиться собой, скрывая от гостей полноту своего чувства и ожидая от них желанного восхищения. Поэтому гости не долгожданные, а нежданные …

Родник же бесхитростный, он бескорыстно и «щедро поит их». Обратим внимание и на оценочное наречие щедро, характеризующее действия родника … В этом вся его суть — открыто и радушно делиться с другими, не заботясь о том, какое впечатление это произведёт.

Чем же ответили люди на гостеприимство пальм и родника? Можно ли назвать их злодеями?

Они воспользовались гостеприимством хозяев пустыни и ответили им чёрной неблагодарностью:

Но только что сумрак на землю упал,
По корням упругим топор застучал,
И пали без жизни питомцы столетий!
Одежду их сорвали малые дети,
Изрублены были тела их потом,
И медленно жгли их до утра огнём.

Сделали путники это легко и бездумно: ведь главное было отдохнуть, утолить жажду, согреться, а в завтрашний день они не заглядывали. Перед нами недалёкие, не оценившие душевного порыва пальм, эгоистичные люди, легкомыслие которых дорого обойдётся другим путешественникам: теперь негде будет преклонить голову и напиться усталым караванщикам …

Какие строки стихотворения особенно выразительно рисуют жестокость и неблагодарность людей? Какое художественное средство помогает увидеть это?

Вся строфа, описывающая гибель «питомцев столетий», обжигает наши сердца жестокостью. Уже первые её строки возвещают стремительное наступление и торжество тьмы, которая уничтожает «питомцев столетий», тех, кто взлелеян веками, кто хранил в себе суть цивилизации. Топоры стучат по живому и трепетному: не зря корни названы «упругими» … Да и сами пальмы воспринимаются читателями как живые существа: их листва именуется «одеждой», стволы — «телами».

Поэт здесь использует приём олицетворения. Гибель пальм мученическая: с них срывают одежды, их истязают (рубят), а затем сжигают на костре. Это действо напоминает Средневековье, во время которого уничтожаются традиции, культурные ценности, приносится в жертву красота и гармония во имя пользы.

Та ли это польза, о которой мечтали пальмы?

Нет, конечно! Они принесли пользу: спасли путешественников от зноя, усталости и холода (ночи в пустыне очень холодные), однако не услышали не только восхищения, но и простых слов благодарности. Они принесены в жертву сиюминутной потребности людей, которые не заглядывают в будущее и живут по принципу: после нас хоть потоп…

Караван ушёл, совершая свой «урочный» (то есть условленный, определённый, назначенный) путь — ушёл с востока на запад, оставив только разрушение и пепел:

Когда же на запад умчался туман,
Урочный свой путь совершал караван,
И следом печальным на почве бесплодной
Виднелся лишь пепел седой и холодный.
И солнце остатки сухие дожгло,
А ветром их в степи потом разнесло.
И ныне всё дико и пусто кругом —
Не шепчутся листья с гремучим ключом.
Напрасно пророка о тени он просит —
Его лишь песок раскалённый заносит,
Да коршун хохлатый, степной нелюдим,
Добычу терзает и щиплет над ним.

Какое впечатление производит эта картина? (Грустное, тяжёлое, гнетущее.)

Подумайте, что, помимо узорных тюков, повезли на запад караванщики, что добавилось к их жизненному опыту, в который обычно входят традиции, духовные ценности, правила поведения ( моральные устои)?

Караван пополнил свой жизненный багаж отрицательным опытом: правом, не считаясь с другими, пользоваться жизненными благами, то есть эгоизмом, неблагодарностью и безответственностью, уничтожением традиций, нравственных и культурных ценностей.

Вспомним: караван совершал «урочный свой путь» (то есть предопределённый, назначенный). Каково же назначение этого пути?

Его путь проходит через оазис, где растут «три гордые пальмы», жаждущие принести пользу. Но ведь они и так выполняют предназначенную им «святым приговором-миссию — сохранения жизни в пустыне. А им мало быть просто красивыми, нужно, чтоб этой красотой восхищались другие. И вот вековая польза оказалась принесённой в жертву пользе сиюминутной: караван принёс смерть и пальмам, и роднику. Гармония и красота мимоходом уничтожены караваном, который продолжил свой путь на запад.

Жаль ли нам пальм и родника? Ещё бы! Погибла красота, погибла жизнь, а желание приносить добро, служить людям …

Зато утверждаются потребительство, прагматизм, эгоизм, неблагодарность, безответственность и жестокость — то, что «узаконил» своим появлением и движением караван. В то же время он стал в стихотворении символом судьбы: ведь пальмы осудили «святой приговор» неба и получили в ответ желаемое. Только это желаемое оказалось призрачным. Не возропщи они на Бога, ещё много столетий хранили бы пальмы живительный ручей и служили бы жизни, но они захотели признания, внимания – и стали жертвой …

Молчат золотые пески, заносят полуживой ручей, который просит пророка «о тени», всё дико и пусто кругом» … Возродится ли здесь когда-нибудь жизнь? Нам не дано знать «святого приговора» — остаётся только надеяться, ждать и верить. А ещё помнить о том, чем мы владеем, и беречь его как зеницу ока.

Вспомним, что стихотворение Лермонтова «Три пальмы» высоко ценят в восточных странах. Теперь вы, наверно, можете сказать почему.

Оно учит нас ценить то, что мы имеем, видеть своё назначение не в признании и самоутверждении, а в бескорыстном служении, беречь хрупкий мир, не разрушать, а украшать его, думать о будущем.

Кроме того, стихотворение иносказательно, а иносказания всегда особенно высоко ценились на Востоке (именно там родина притч, а в «Трёх пальмах» можно увидеть это притчевое начало).

В чём близость стихотворения к притчам? Ответ на этот вопрос и будет вашим домашним заданием.

Вариантом задания для сильных учащихся может быть сопоставление баллады Лермонтова со стихотворением А.С. Пушкина «И путник усталый на Бога роптал».